Одна из актуальных проблем современной науки уголовного процесса, как известно, связана с возможностью и допустимыми пределами использования в доказывании непроцессуальной информации, то есть сведений, полученных вне установленной УПК РФ процессуальной формы. И по традиции эти вопросы, как правило, освещаются лишь применительно к результатам оперативно-розыскной деятельности (ОРД). Однако в современной правоприменительной практике повсеместно встречаются случаи, связанные с использованием в доказывании результатов административной деятельности (АД), о чем пишут лишь фрагментарно отдельные авторы [1, С. 47; 2, С. 83].
Не секрет, что многие административно-правовые формы и методы деятельности органов исполнительной власти напрямую связаны с выявлением и раскрытием преступлений, а их результаты в последующем могут иметь значение для соответствующих уголовных дел. Современная следственная и судебная практика просто изобилуют подобными случаями.
Но научная доктрина и основанные на ней законодательные подходы не позволяют расценивать результаты АД как полноценные доказательства ввиду их процессуальной недоброкачественности, определённой ущербности по сравнению с предусмотренными УПК РФ видами (источниками) доказательств. В части результатов ОРД этот вопрос, хотя и весьма противоречиво, но, по крайней мере, хоть как-то регламентирован на законодательном уровне и частично сглаживаются посредством выработанной практики.
Однако применительно к результатам АД законодатель вообще не уделяет ему внимания; какого-либо инструментария, позволяющего ввести в уголовное дело соответствующие материалы просто не существует. И поэтому в настоящее время ощущается острая необходимость в формировании теоретической основы и в разработке законодательной базы для создания эффективного механизма использования в процессе доказывания сведений, полученных в ходе реализации административных полномочий исполнительной власти – в режиме правовой аналогии с использование в доказывании результатов ОРД.